— Где генерал сейчас?

— Объезжает войска.

— После чего он направится в форт Дьюкейн, я полагаю?

— Со временем. Безусловно, марш на сервер займет время.

— В любом случае это скоро закончится….

— Я устал, Джон.

— Я знаю, мой друг. Я знаю…

— Брэддок отбыл объезжать свои войска, — сказал я Дзио, покинув таверну. — И они направляются в форт Дьюкейн. Им потребуется какое-то время на подготовку, что дает нам возможность придумать план.

— Не нужно, — сказала она. — Мы устроим засаду у реки. Иди и собери своих союзников. Я сделаю то же. Я пришлю весть, когда придет пора ударить [13] .

Глава 25

8 июля 1755 года

Прошло почти восемь месяцев с тех пор, как Дзио велела ждать от нее весточку, и наконец весточка пришла, и мы отправились в провинцию Огайо, где британцы собирались начать серьезные действия против французских фортов.

Экспедиция Брэддока ставила своей задачей захватить форт Дьюкейн.

Мы все были заняты в это время, а больше всех Дзио — я понял это, когда мы, наконец, встретились, и она привела с собой огромное войско, значительную часть которого составляли индейцы.

— Эти воины из разных племен едины в своем желании — увидеть, как будет изгнан Брэддок, — сказала она. — Абенаки, Делавары, Шони.

— А ты? — спросил я, когда она представила всех. — Чьи интересы защищаешь ты?

Легкая улыбка в ответ:

— Свои.

— Что требуется от меня? — спросил я.

— Помоги им подготовиться…

Она не шутила. Я приказал своим людям помочь индейцам соорудить завалы, начинить повозку порохом, чтобы устроить ловушку, и когда все было готово, я усмехнулся и сказал Дзио:

— Жду не дождусь, чтобы полюбоваться на физиономию Брэддока, когда жахнет эта штука.

Она глянула на меня недоверчиво.

— Ты находишь в этом удовольствие?

— Ты же сама просила у меня помощи в убийстве человека.

— Но мне это удовольствия не доставляет. Я вынуждена это делать, чтобы спасти эту землю и народ, живущий на ней. А что движет тобой? Былые обиды? Предательство?

Или просто азарт охотника?

Я ответил как можно мягче:

— Ты неверно судишь обо мне.

Она указала рукой за деревья, в сторону реки Мононгахела.

— Скоро здесь будут солдаты Брэддока, — сказала она. — Мы должны приготовиться к встрече.

Глава 26

9 июля 1755 года

Конный разведчик могавков быстро говорил что-то, чего я не мог понять, но поскольку он показывал вниз, на долину реки Мононгахела, я догадался, о чем шла речь: солдаты Брэддока форсировали реку и скоро окажутся перед нами. Он отправился оповещать остальных участников засады, а Дзио, лежавшая неподалеку от меня, подтвердила мои предположения.

— Они идут, — просто сказала она.

Мне было приятно лежать подле нее в нашем укрытии, плечом к плечу. Но это удовольствие пришлось прервать, потому что из-за краев подлеска я разглядел, как у подножия холма, за полоской деревьев, показался полк. И еще я услышал отдаленный нараставший гул, который возвещал не о прибытии дозора, не о прибытии разведки, а о прибытии целого полка солдат Брэддока. Сначала показались конные офицеры, потом барабанщики и музыканты, а потом марширующие солдаты, и в довершение возчики и обозники. Колонна простиралась настолько, насколько хватало взгляда.

Во главе колонны был сам генерал — он чуть покачивался в седле в такт шагу лошади, — а рядом ехал Джордж Вашингтон.

Барабанщики позади офицеров непрерывно отстукивали дробь, за что мы им были бесконечно благодарны, потому что в деревьях засели французские и индейские снайперы. Десятки воинов залегли на возвышенностях, в подлеске, ожидая сигнала к атаке; сотня солдат затаила дыхание, когда вдруг генерал Брэддок поднял руку, офицер рядом с ним рявкнул команду, барабаны смолкли, и полк остановился в тишине, нарушаемой лишь ржанием и храпом коней и звуком перебиравших по земле копыт.

Мрачная тишина висела над колонной. Мы в засаде сидели, не смея вздохнуть, и я уверен, что любой, как я, удивился бы, если бы нас обнаружили.

Джордж Вашингтон глянул на Брэддока, а потом назад, где ждала в недоумении остальная часть колонны, солдаты и обозники, потом снова повернулся к Брэддоку.

Вашингтон откашлялся.

— Все в порядке, сэр? — спросил он.

Брэддок сделал глубокий вдох.

— Просто наслаждаюсь мгновением, — ответил он, сделал еще один глубокий вдох и добавил: — Несомненно, многие удивятся, зачем это мы продвинулись так далеко на запад. Здесь дикие земли, пока еще непокоренные и необжитые. Но это не навсегда. Со временем наши запасы иссякнут, и этот день гораздо ближе, чем вы думаете. Мы должны обеспечить нашему народу широкие возможности для развития и дальнейшего процветания. А это значит, что нам нужно больше земель. Французы понимают это — и они приложат все усилия, чтобы не допустить такой рост. Они охватывают нашу территорию — возводят форты и заключают союзы — дожидаясь дня, когда они смогут задушить нас этой удавкой. Этого нельзя допустить. Мы должны разорвать удавку и отправить их восвояси. Для того-то мы и идем. Дать им последний шанс: французы уйдут или умрут.

Дзио рядом со мной выразительно на меня глянула, и я понял, что она желает лишь одного — сбить с этого мужлана спесь, немедленно.

Можно не сомневаться.

— Самое время нанести удар, — прошептала она.

— Погоди, — сказал я. Я повернулся к ней — она смотрела на меня, и расстояние между нашими лицами было не больше дюйма. — Мало сорвать экспедицию. Надо вывести Брэддока из игры. Иначе он снова примется за свое.

Убить его, думал я, ведь больше не будет такого удачного момента. Я быстро прикинул все в уме и, указав на небольшой отряд разведки, отделившийся от полка, сказал:

— Я переоденусь в их форму и проберусь к ним. Ваша засада послужит мне идеальным прикрытием, и я смогу нанести смертельный удар.

Я спустился на землю и прокрался к разведчикам. Взвел потихоньку клинок, воткнул его в шею ближайшего солдата и стал расстегивать на нем куртку еще до того, как он хотя бы упал на землю.

Полк, бывший теперь всего в трех сотнях ярдов от меня, с грохотом двинулся в путь, как надвигающаяся гроза — барабаны снова загрохотали, а индейцы воспользовались этим шумом и под его прикрытием стали двигаться между деревьев, устраиваясь на своих позициях и готовясь к нападению.

Я вскочил на лошадь и несколько секунд потерял на то, чтобы совладать с ней и дать ей привыкнуть ко мне, и наконец пустил ее по пологому спуску вслед колонне.

Офицер, тоже верховой, обратил на меня внимание и приказал вернуться на место, но я жестом попросил прощения и рысью тронулся к голове колонны мимо телег с поклажей и обозников, мимо шагающих солдат, которые провожали меня возмущенными взглядами, а потом за спиной толковали обо мне, и мимо музыкантов, пока не поравнялся почти с передним краем. Близкий, но и уязвимый теперь гораздо сильнее. Близкий настолько, что слышал разговор Брэддока с кем-то из его солдат — с кем-то из его ближайшего круга, наемником.

— Французы поняли, что они слабее во всем, — говорил он, — и потому объединились с дикарями, живущими в этих лесах. Их едва отличишь от животных — спят на ветках, сдирают скальпы и даже едят покойников. Милосердия они не заслуживают. Не щадить никого.

Я не знал, смеяться мне или плакать. «Едят покойников». Неужели кто-то поверит?

И офицер, кажется, подумал так же.

— Но, сэр, — возразил он, — это ведь просто сказки. Насколько мне известно, за туземцами ничего такого не водится.

Брэддок развернулся к нему прямо в седле.

— Ты называешь меня лжецом? — заорал он.

— Я не так выразился, сэр, — сказал наемник и затрясся. — Простите. Воистину, я рад служить вам.

— Хочешь сказать, был рад, — рычал Брэддок.